Иван Юрьевич Сажнев, выпускник исторического направления и школьный учитель, – о призвании, погружении в профессию и честности при работе с детьми.

«Любовь к истории – это у нас семейное»

– Иван Юрьевич, почему Вы решили стать учителем истории?

– Как говорил в фильме «Обыкновенное чудо» персонаж Леонова, «это не моя заслуга»: у меня бабушка – учитель истории, так что любовь к истории была с самого детства, это у нас семейное.

Бабушка – ветеран Великой Отечественной войны, дожила до 96 лет. В военные годы занималась воспитанием детей, которых вывезли в эвакуацию из блокадного Ленинграда, потом прошла все ступеньки школьной иерархии – была завучем, потом директором школы. В доме было очень много книг по истории и исторических фильмов. Дедушка закончил военную службу подполковником, он тоже герой Великой Отечественной войны, так что дома у нас все это тесно переплеталось – история и военное дело.

– Вы помните свой первый урок в качестве учителя?

– Мне было лет 14, когда я провел свой первый урок, так что неофициально педагогический стаж у меня большой. Это было занятие для воспитанников военно-патриотического клуба при приходе, где я и сейчас окормляюсь и помогаю батюшке. Урок был посвящен десантникам псковской шестой роты, которые погибли во время Второй чеченской войны. Слушателями были мои ровесники, а также ребята старше меня и взрослые люди. Я очень переживал, но поскольку потом с ними же состоялись второй и третий уроки, значит, получалось неплохо.

«Ваня, иди в школу»

– Кто во время учебы в университете помог Вам понять и полюбить профессию учителя истории?

– Наверное, важнее всего была встреча с Галиной Викторовной Вороновской, нашим наставником по психологии и педагогике. Галина Викторовна курировала нашу педагогическую практику в Свято-Петровской школе, где я теперь преподаю. Мы с ней общались всего лишь полгода, но этого оказалось достаточно, чтобы понять, как интересно работать с детьми. Она объяснила, как проходит воспитательный процесс, как нужно относиться к ребенку – не по каким-то методикам, а по настрою: учитель должен ребенка «зажигать», быть проводником электрической энергии, которая в ребенке эту лампочку включит ярко-ярко. Она говорила, что учитель должен стать путеводной звездой для своих учеников. Такой звездой Галина Викторовна сама была для нас, студентов. К сожалению, ее больше нет с нами, но мы вспоминаем ее с большим теплом.

– Быть историком и быть учителем истории – совсем не одно и тоже. Как Вы поняли, что хотите работать в школе?

– Если скажу, что быть учителем в школе – это был мой осознанный выбор, буду не до конца честен. Я, что называется, плыл по течению, и на 2–3 курсе еще точно не знал, что будет после окончания вуза.

Когда окончил бакалавриат, собирался работать и учиться в магистратуре, но воля Божия не наши планы. В военкомате сказали: «Молодой человек, идите Родине служить». Когда я вернулся из армии, к академической истории душа у меня больше не лежала. Сейчас понимаю, что, скорее всего, не смог бы заниматься наукой. Все-таки академическая историческая наука очень строгая, требует усидчивости, а я по темпераменту другой человек. Интересно, что из нашего курса путь науки выбрали те, от кого мы этого не ожидали, как и школьными учителями стали те студенты, про кого это никогда бы не подумал.

Когда я вернулся из армии, стал думать, где могу пригодиться. Созвонился с Галиной Викторовной, она мне сказала: «Ваня, иди в школу», – и я пошел. Правда, свой профессиональный путь в школе я начал не как историк: «Вы в армии служили, будете вести ОБЖ», – сказал директор ближайшей к дому школы. Потом я стал учителем физкультуры и только потом наконец начал вести историю.

«В нужной компании»

– В ПСТГУ Вы окончили не только исторический факультет, но и богословский, и программу пастырской подготовки. Почему решили продолжить образование и чем отличается опыт обучения?

– Учиться на богословский факультет я пошел уже после армии. Тогда появилась сокровенная мысль, стремление, что, если Господь сподобит, можно будет послужить Ему и в другом качестве.

До армии я постоянно помогал в храме – пономарил, проводил огласительные беседы. Когда меня призвали в армию и из этой жизни на год вырвали, так что не было возможности пойти в храм, принять участие в таинствах, я начал по-настоящему ценить это. Потребность в богослужебной жизни после армии была такой острой, что большую часть времени я проводил в храме. Чувствовал, как сильно мне этого не хватало весь год и как тут хорошо. Тогда мой духовник сказал: иди учись.

На богословском факультете и на программе пастырской подготовки была уже совсем другая учеба. На «Теологии» я учился на заочной форме, и приходилось все делать очень динамично – бегом-бегом, язык на одном плече, потому что параллельно работал учителем, плюс уже появилась семья – супруга, дети маленькие, разные домашние хлопоты.

На программе пастырской подготовки в нашей группе все студенты были солидными мужчинами в возрасте, с которыми было интересно поговорить и у которых многому можно поучиться, у нас сложились хорошие дружеские отношения. Многие из моих однокурсников сейчас уже диаконы и священники, но мы по-прежнему очень хорошо общаемся. Очень благодарен Промыслу Божьему, что Он меня по жизни ведет и что мне всегда везет с людьми – всегда оказываюсь в нужной компании.

«Нет предела совершенству»

– При освоении любой профессии неизбежны ошибки. Какие уроки Вы сами усвоили за первые 10 лет учительства?

– Есть такая самурайская пословица: «Человек, который возомнил себя мастером в профессии, умер для нее». Когда я пришел в школу, у меня были розовые очки: я был уверен, что у меня всё идеально получается. Самому себе 10-летней давности я бы сейчас сказал: «Ваня, знай и помни – нет предела совершенству». Нужно быть с собой честным, постоянно развиваться и расти. Пока это понимание есть, можешь быть учителем.

Когда работаешь в школе, пребываешь в очень творческой, живой среде. Здесь все очень быстро меняется и развивается. Когда я сам учился в школе, у нас урок истории представлял собой монолог учителя. Но даже монолог может быть разным: например, лекции в нашем университете сильно отличались от того, что я видел в школе, когда сам учился. Урок должен быть максимально наглядным и, самое главное, интересным. Об этом не раз говорили наши учителя на историческом факультете и сами показывали пример. Такими были лекции по истории Нового времени у Бориса Алексеевича Филиппова, великолепного человека и историка.

Как учитель я стараюсь учитывать опыт своих преподавателей и коллег, а также современные методики.

– Какие современные методики преподавания Вам нравится применять на своих уроках?

– По современной методике урок в школе должен вести ребенок. Опираясь на учебник и интерактивные ресурсы, дети должны вникнуть в тему и ее объяснить, а учитель при этом выступает модератором урока. В формулировке темы должен быть некий проблемный вопрос.

Допустим, мы разбираем причины Первой мировой войны. Начинается урок с того, что детям показывается хроника, как жил мир в начале XX века: появляются автомобили, вовсю шумят по Старому Свету паровозы, быстро развивается Новый Свет, летают дирижабли и самолеты, развивается кинематограф – прекрасная эпоха, все счастливы. Но проходит всего лишь 14 лет с начала столетия, и начинается страшная Мировая война. Почему она началась? Вот это проблемный вопрос. Дальше, отталкиваясь от исторических источников, плакатов, фотографий, схем, таблиц и графиков, дети стараются сами сформулировать ответ и объяснить, почему так получилось.

Хотя учитель на таком уроке только модератор, подготовить такое занятие сложнее обычного. Тут недостаточно подобрать изображения и самому что-то рассказать, нужно, чтобы дети поработали, сформулировали проблему и докопались до сути, а это требует большой подготовки. Но, несмотря на трудоемкость таких занятий, они мне нравятся больше: очевидно, что, когда дети сами стараются выявить проблему, они сильнее вовлечены в тему, такие уроки помогают детям раскрыться. Бывает, что ребенок, который обычно получает низкие оценки и большей частью молчит, на проблемном занятии начинает что-то рассказывать, делится знаниями, делает какие-то открытия – это очень вдохновляет.

«Датой зажечь нельзя»

– Есть расхожее мнение, что история – это даты и имена. Нередко школьники и студенты говорят, что не любят историю, потому что ничего не могут запомнить. Как думаете, проблема действительно в самом предмете?

– В университете нас учили, что педагог не должен забивать в голову учеников наборы фактов, имен и дат. Конечно, с теми, кто сдает ОГЭ и ЕГЭ, мы все учим подробно, но даже там даты – это не главное. Главное, чтобы у ребенка после урока осталось некое послевкусие, чувство истории, чтобы ребенок «зажегся». Датой зажечь нельзя, увлечь можно только ярким, интересным рассказом.

– А современным школьникам вообще интересна история?

– Интерес у детей, конечно, есть: показатель интереса к истории – отношение детей к уроку и их вопросы после него. Они часто интересуются моей личной оценкой того или иного события или фильма – это очень радует.

Довольно часто на занятиях я использую фильмы. Конечно, фильмы мы с детьми смотрим не целиком, особенно, если это старый фильм с медленным развитием сюжета. Современные дети с их клиповым сознанием такой материал не воспринимают и начинают зевать. Обычно мы смотрим фрагмент и сразу начинаем обсуждать: прошу рассказать о персонажах, об оружии, которое в фильме увидели, спрашиваю, какие допущены в фильме ошибки и так далее.

Работа учителя-историка вообще очень интересна, только готовиться к урокам надо тщательно: неважно, насколько ты погружен в тему, все равно урок может пойти не по плану, поэтому всегда есть вариант «с» – импровизация. Особенно я переживаю, когда темы бывают очень серьезные, темы для меня святые – такие, как Великая Отечественная война, но не все дети проникаются этим духом. Тут важно детей зарядить, тогда они начинают воспринимать самые сложные и самые важные темы с правильным настроением и идут за тобой на уроке.

«Не можешь противостоять – возглавь»

– Вы работаете и в православной школе, и в обычной общеобразовательной. Отличается ли Ваш опыт преподавания там и там?

– Конечно, в православной школе мне работать проще. Здесь дети с другим мировоззрением и другим подходом ко многим вещам. В государственной школе я именно работаю, а в Свято-Петровской школе у меня идет творческий процесс. Кроме того, в этой школе классы относительно небольшие, преподавать комфортно, а в обычной школе очень много классов, они многолюдные, многонациональные, многоконфессиональные. Дети здесь учатся в две смены, поэтому не со всеми успеваешь создать личную связь. К своему стыду, я не всех учеников этой школы смог запомнить по имени. Бывают и языковые проблемы: некоторые дети плохо понимают русский язык, поэтому появляется еще одна задача – постараться сделать их ближе к нам через русскую историю.

– Есть ли какие-то особенности современных детей, которые приходится учитывать?

– К сожалению, современные дети очень инфантильны, их сложно удивить. Например, у меня есть седьмой кадетский класс в государственной школе. Там есть дети, которые приходят на урок с каким-то скептицизмом, и его нужно разбить. Я у них веду дисциплину «военная история», но к нему нет ни методичек, ни учебников – абсолютное творчество. И вот, нам нужно за 40 минут рассмотреть новую тему, успеть спросить домашнее задание и дать новое, а я вижу, что что-то пошло не так, дети уходят от темы, идут какие-то сторонние разговоры. В таких случаях лучше всего «разбудить» детей, внезапно, что называется, «не в бровь, а в глаз», рассказав историю из личного опыта. Этот рассказ должен быть очень сильным, живым и ярким – неэмоциональный рассказ дети не будут слушать. В этом смысле преподавание напоминает театр одного актера. Тут главное не переиграть, чтобы не получилось, как в гоголевском «Ревизоре»: «Александр Македонский герой, но зачем же стулья ломать?» Как только дети придут в чувство, можно возвращаться к основной теме урока.

Еще одна проблема – телефонная зависимость, из-за которой современному школьнику трудно удерживать внимание на одной теме, требуется динамическая смена картинок. Но здесь работает принцип «не можешь противостоять – возглавь». Нужно сделать урок таким же ярким и динамичным, как клип: мы сделали одно задание, перешли в другое, затем интерактив. Есть современные технологии и электронные приложения, которые позволяют учителю во время урока с помощью телефона проверять знания, делать яркие, интересные задания с картинками и ребусами – и все это строго по теме урока. В обычной школе я активно это использую. Когда говорю: «Дорогие дети, достаем телефоны и подключаемся к тесту по QR-коду», – для них это слом системы: обычно учителя говорят, что нужно убрать телефоны, а тут наоборот – телефоны становятся частью урока.

«С религиозными вопросами идите к историку, он вам расскажет»

– В преподавании истории есть что-то миссионерское?

– Государственная школа, где я работаю, находится недалеко от храма, в котором я батюшке помогаю чтецом. Когда меня дети впервые увидели в подряснике, было такое изумление: «Иван Юрьевич, это вы?!»

В отличие от Свято-Петровской школы в обычной школе у меня учатся самые разные дети – есть и дети из православных семей, есть много мусульман, есть атеисты, но больше всего тех, кому все равно. Когда на уроке в государственной школе возникает какая-то тема по христианству (чаще это бывает не на истории, а на обществознании) и нужно сказать что-то важное о Христе, о вере, я говорю примерно так: дорогие дети, у нас страна светская и у каждого может быть своя позиция, но ваш учитель – православный, и православие учит так. В каком-то смысле это тоже проповедь.

Бывает, что у ребят возникает потребность поговорить на религиозные темы и учителя в обычной школе отправляют их ко мне: «Идите к историку, он вам все расскажет». Ребята, как правило, задают простые вопросы: зачем носить крестик, почему на Пасху куличи освящают, почему колокола нас по утрам будят и почему мы должны это терпеть? Но бывают и серьезные темы. Например, на уроке про религии мира мы обсуждали деструктивные секты и один из примеров – сатанизм. Есть дети, которые возмущались, что христиане считают сатанистов сектантами. Не думаю, что людей, которые защищают сатанизм, можно за пять минут переубедить, но нужно, по крайней мере, остальным детям четко показать, почему сектанты и сатанизм – это зло.

«Прикоснуться к истории»

– Как Вы относитесь к такому популярному занятию, как историческая реконструкция?

– Я раньше и сам занимался военно-исторической реконструкцией. Мы с друзьями проводили разные интерактивы в музеях, на выставках и фестивалях – иногда даже с оригинальной техникой и пиротехническими эффектами. Много раз устраивали лекции в парке на ВДНХ – рассказывали про снаряжение, воссоздавали облик штурмовиков, саперов, инженеров.

Реконструкция – это не маскарад, а сложное и кропотливое занятие. По сути это живая история. Задача реконструктора – выяснить и показать, как все было. Когда ты в форме, которая точно воссоздана по чертежам и лекалам, даже ткань та же, что была во время войны, появляется особая выправка, начинаешь думать, как со всей этой амуницией можно было воевать.

Был такой случай. 9 мая мы с ребятами устраивали интерактив по Великой Отечественной войне и в конце решили пройти по Москве в этой форме, как в 1945 году. На улице какая-то девушка раздавала георгиевские ленточки, но посмотрела на нас и сказала: «Вам ленточку не дам, вы сами идете, как ленточки».

Когда я приносил на уроки форму и снаряжение, то есть что-то настоящее, детям удавалось прикоснуться к истории – вот она, прямо перед тобой. Самое яркое, что я приносил на урок, это главная святыня моей семьи – медальон, с которым мой прадед погиб под Смоленском в 1942 году. Его останки были обнаружены уже в наши дни. Деда смогли опознать по этому медальону: в нем были указаны его имя и фамилия. Когда рассказываешь эту историю, дети по-другому начинают слушать урок.

«Нужно быть с детьми честными»

– У Вас есть образ идеального учителя? Каким учителем Вам хочется быть?

– В первую очередь учитель должен быть внимательным к каждому ребенку. У нас есть журналы с безликими фамилиями: Иванов, Петров, Сидоров, но за каждой фамилией – живая личность, маленькая звездочка, и у каждого из них могут быть свои проблемы, которые они порой не решаются озвучить даже родителям. Надо быть внимательным, чтобы суметь им вовремя помочь.

Учитель должен самосовершенствоваться, всегда развиваться в своей профессии. Одну и ту же информацию можно доносить по-разному: например, сегодня я детям тему рассказываю, завтра они мне расскажут что-то на основе подготовленной мной информации, а послезавтра мы устроим интерактивное сражение с помощью гаджетов. Когда постоянно придумываешь что-то новое, никогда не зароешься в рутине. Педагогика – очень живая профессия. В школе не может быть скучно.

Третье правило: учитель должен быть коммуникабельным и не изображать из себя всезнающего мэтра, то есть он должен быть готов к диалогу и в случае ошибки признать, что был неправ. С детьми нужно быть честным. Если вкрадывается какая-то фальшь, дети это чувствуют, появляется другое отношение к тебе и к твоему предмету. Максимальная честность – это один из важных принципов, которому нас учили наши наставники и педагоги в университете, когда речь шла о преподавании.

– В чем Вы видите свою задачу как учитель истории?

– Сделать так, чтобы дети влюбились в историю, чтобы у них весь день после урока истории светились глаза.

Материал подготовлен редакций сайта

Беседовала Ксения Вячеславовна Белошеева

https://pstgu.ru/news/main/chuvstvo_istorii/